Алло, Катя, куда вы пропали?

— Алло, Катя, куда вы пропали? Я к вам зашла, а дома — ни души! Хоть бы записку оставили! — голос Ирины звучал из трубки, словно воздушная тревога. Её манера говорить всегда напоминала срочное объявление по громкоговорителю: громко, резко, безапелляционно. Люди на улице непроизвольно оборачивались, думая, что она с кем-то ругается.

Сергей, сидевший за рулём, раздражённо стиснул зубы и с глухим хлопком ударил ладонью по рулю, услышав знакомый вопль. Катя, его жена, перехватила телефон другой рукой и отодвинула трубку от уха, опасаясь, что муж сейчас взорвётся.

— Ирочка, мы не планировали заранее, — начала Катя оправдываться. — Жара невыносимая, решили спонтанно всей семьёй сгонять на озеро.

— И даже не позвонить? Мы бы с Димкой тоже поехали! — не унималась Ирина, игнорируя тон собеседницы.

Сергей бросил мрачный взгляд в зеркало заднего вида, усмехнулся криво. Катя поняла, что он слышит каждый звук, и поспешно прикрыла микрофон ладонью. Но Ирина вещала так, будто говорила через громкоговоритель — её голос пробивался даже сквозь заглушку.

— Честно, Ир, собрались за пару минут, в попыхах. Не до звонков было, — Катя пыталась сохранить спокойствие.

— Ну и что? Скажи, куда поехали — мы на такси мигом будем!

Катя медленно повернулась к Сергею. Тот, не отрываясь от дороги, поднял кулак и выразительно покрутил им в воздухе: мол, попробуй только.

— Ир, мы просто хотели немного побыть втроём, семьёй, отдохнуть в тишине, — мягко, но с нажимом произнесла Катя.

— Да брось ты! Больше людей — веселее же! — отрезала Ирина.

Сергей пробурчал себе под нос что-то нецензурное. Обстановка в машине начинала накаляться, и Катя поняла: срочно нужно спасать ситуацию.

— Ир, ты пропадаешь… Алло… что-то со связью… шшш… — она начала фальшиво шипеть и издавать треск языком, словно помехи. — Как доберёмся — отпишу, ладно?

Она быстро завершила вызов и сунула телефон в сумку, не решаясь встретиться взглядом с мужем.

— Только попробуй ей хоть слово написать, — процедил сквозь зубы Сергей, снова стукнув по рулю. На заднем сидении дочки, Лера и Маша, оторвались от планшетов, переглянулись и снова углубились в свои игры. — Ну вот скажи, Катя, разве мы не имеем права провести хотя бы один день без этой… этой Ирины? Просто мы, как нормальная семья!

Катя молчала. Она смотрела в окно, за которым мелькали деревья и поля. До озера оставалось не больше десяти минут. В душе она только и молилась — доехать бы без ссоры.

Через десять минут машина свернула с трассы и покатилась по пыльной просёлочной дороге. За очередным поворотом открылся вид на озеро — гладкая вода блестела под солнцем, по берегам раскинулись редкие палатки и зонтики. Катя выдохнула с облегчением. Здесь было тихо. Без людей с громкими голосами. Без Ирины.

Сергей остановил машину почти у самой воды. Девочки, завизжав, первыми выскочили из машины и побежали к берегу, не дожидаясь, пока им разрешат. Катя взялась за корзину с едой, но муж остановил её.

— Поставь, — сказал он твёрдо. — Отдохни.

Она подняла на него удивлённый взгляд.
— Правда?

Он молча кивнул и пошёл распаковывать складные стулья и зонт.
Катя села на коврик, сняла сандалии и опустила ноги в тёплый песок. Солнце приятно грело кожу, и впервые за весь день она почувствовала — они сбежали. От рутины, от давления, от чужих границ. Даже от Ирины.

— Мам, ты купаться будешь? — закричала Маша, уже по колено в воде.

— Сейчас, зайка, — улыбнулась Катя.

Сергей вернулся, бросил рядом полотенце и бутылку с водой. Сел рядом, закрыл глаза и проговорил, не открывая их:

— Знаешь, мне иногда кажется, что Ирина — это третий ребёнок. Только более шумный и взрослый.

Катя рассмеялась.

— Если честно, я её боюсь, — добавил он. — Ты бы видела, как она вчера кричала в магазине на какого-то бедолагу. За то, что он взял последний арбуз.

— А ты с ней даже не родня, — вздохнула Катя. — Представь, каково мне.

— Вот поэтому я и хочу, чтобы ты в отпуске отдыхала, а не жила по расписанию Ирины.

Катя удивлённо посмотрела на мужа. Раньше он редко так говорил. Не вмешивался. Терпел. Или отмахивался. А сейчас… будто что-то изменилось.

— А что, если она приедет? — с сомнением произнесла Катя.

Сергей открыл глаза.
— Тогда мы просто уедем.

— В смысле? Всё бросим и…?

— Именно. Уедем на другое озеро. Или в лес. Или домой. Но мы не обязаны терпеть то, что нам неприятно. Даже если это твоя подруга. Или сестра. Или кто угодно.

Катя долго смотрела на воду. Тишина ласкала слух. Где-то вдалеке слышался плеск. Лера уже строила песочный замок, Маша тащила ракушки.

— Спасибо, — тихо сказала она. — За то, что ты это понимаешь.

— Я не сразу понял, — признался он. — Но понял. Особенно когда увидел твоё лицо после разговора с ней.

Катя кивнула.
— Она не злая. Просто у неё всё — громко. Всегда.
— Пусть громко. Только не в нашей машине.

Они провели у озера весь день. Купались, ели арбуз, спали в тени. К вечеру солнце стало мягким и тёплым, девочки устали и свернулись калачиком на покрывале. Катя сидела, прижавшись к Сергею, и думала: а может, не всё так плохо?

Она достала телефон, открыла мессенджер. Ирина прислала двадцать сообщений подряд — от «Вы что, умерли?!» до «Обижаться буду!» и кучку смешных стикеров.

Катя долго смотрела на экран. Потом выключила телефон и сунула его в рюкзак. Пусть немного подождёт.

Сегодня — не её день.
Сегодня — их день.
Только семьи. Только тишины. Только солнца, воды и песка.

Мотор становился всё ближе. Кто-то уверенно ехал по просёлочной дороге. Через минуту из-за поворота появилась зелёная «Шкода» — и сердце Кати замерло. За рулём была, конечно же, Ирина.

На пассажирском сиденье — её муж, Дима, с кислым лицом и кофе в руке. Машина остановилась, и дверь хлопнула так, будто открывалась не дверь, а портал в бурю.

— Ну наконец-то! — воскликнула Ирина, выходя на берег в белых кедах и с огромной сумкой через плечо. — А я-то думала, вы утонули!

Катя не успела ничего сказать — Ирина уже раскинула плед, разложила пластиковые контейнеры с закусками и громко крикнула:
— Димка, тащи колонку! Надо музыку включить! А то тут, прости Господи, как на кладбище!

Сергей медленно поднял голову, увидел Ирину и… снова лёг обратно, закрыв лицо рукой.
Катя осталась стоять, как вкопанная.

— Ир… мы… мы хотели побыть семьёй… вдвоём… — начала она осторожно.

— Так мы же семья! — торжественно заявила Ирина. — Почти как родные! Дети обрадуются!

Катя не успела возразить — Маша уже проснулась и подбежала:
— Тётя Ира! А вы тоже с нами купаться будете?

— Конечно, малыш, — засмеялась Ирина. — Только сначала завтрак! Я привезла пирог, пиццу и арбуз!

Сергей тихо застонал.
Катя чувствовала, как в ней растёт внутреннее напряжение. Ещё немного — и взорвётся.

Но произошло неожиданное.

Дима, который всё это время молчал, встал с термосом и подошёл к Сергею.

— Слушай, я тебя понимаю, — сказал он тихо. — Я бы тоже сбежал. Но ты же знаешь Ирину. Если она решила — всё.

Сергей приподнялся.

— Так может, ты ей скажешь, что иногда надо не ехать?

Дима пожал плечами.
— Скажи ей сам. Может, тебя она послушает. Меня — вряд ли.

Тем временем Ирина уже включила музыку на колонке. Громко. Очень. На весь берег разнеслись старые хиты 90-х, а Ирина пустилась в пляс прямо в кедах по песку.

Катя смотрела на всё это с ужасом. И вдруг почувствовала, как Сергей берёт её за руку.
— Пошли.

— Куда?

— Купаться. Без неё. Мы уезжаем после завтрака.

Катя посмотрела на него. Улыбнулась.
— Договорились.

Через пару часов, когда солнце поднялось повыше, а Ирина развела дискуссию с соседями по берегу о том, какие дети лучше развиваются: те, кто с раннего возраста в гаджетах, или те, кто в лесу с палками, Катя подошла к ней.

— Ир, спасибо, что приехали. Но мы поедем. Хотим в другой залив, потише.

Ирина уставилась на неё с выражением почти обиды:
— Ты что, выгоняешь нас?

— Нет. Просто мы хотим немного тишины. И покоя. Без обсуждений, без колонок, без криков. Просто… быть семьёй.

Ирина замолчала. На минуту. Это было почти чудом.
Потом посмотрела на Диму. Тот только пожал плечами.

— А может, и правда… — пробормотала она. — Мы с Димкой на обратном пути в город заедем. Тут жарко.

Катя не верила ушам.

— Правда?

— Да. Не думала, что вы так устали от меня.

Катя не нашлась, что ответить.
— Мы не устали. Просто… иногда надо давать друг другу пространство.

Ирина, к удивлению всех, кивнула.
— Ладно. Я подумаю об этом. Может, и правда я… громкая. Но я — не со зла.

— Я знаю, — мягко ответила Катя. — Просто у нас разный ритм.

Через полчаса зелёная «Шкода» укатила обратно по пыльной дороге.

А Катя, Сергей и девочки в тот день нашли новый залив — без музыки, без громких голосов, с прозрачной водой и чайками.
И это был, возможно, самый тихий, настоящий и нужный день лета.

Прошло несколько недель после того странного «отдыха», когда Ирина всё же приехала к озеру — и, впервые, уехала, не дождавшись конфликта. Катя часто возвращалась к тому дню в мыслях: как меняется человек, когда он решается поставить границу, не из злости, а из уважения — к себе и к другим.

Она не раз думала, позвонить ли Ирине первой. Но Ирина неожиданно написала сама.

«Катюш, я поняла. Прости. Иногда я — как ураган. Но я правда не хотела мешать. Давай встретимся просто вдвоём? Без колонок и пирогов. Просто поговорим.»

И в этой короткой фразе было больше, чем в десятках звонков за прошлые годы. Там была осознанность. И, возможно, любовь, которая раньше пряталась за контролем и шумом.

Катя согласилась. Они встретились в маленьком кафе в парке. Без сцены. Без обид. Просто две женщины, которые прошли через перегруз, молчание, сдержанную злость — и вышли на другую сторону, где можно говорить честно, спокойно и не терять друг друга.

Семья Кати изменилась. Не в идеале, не в фильме — в жизни.
Сергей стал чаще говорить «я сам».
Лера и Маша научились убирать без напоминаний.
А Катя — позволять себе не быть везде и сразу.

Она больше не старалась всем угодить. Она не исчезала в роли «мамы, жены, подруги».
Она оставалась собой — живой, устающей, иногда раздражённой, но настоящей.

А когда кто-то снова звонил и говорил:
— Где ты пропала? Почему молчишь?

Она с улыбкой отвечала:

— Я не пропала. Я просто занята собой.

И это было — самое важное открытие её лета.