Взрыв в прихожей — именно это увидела Светлана

• Взрыв в прихожей — именно это увидела Светлана , вернувшись домой после долгого рабочего дня.
  Кроссовки мужа, словно звери, сбежавшие из зоопарка, валялись у двери. Её любимая синяя тапочка прижалась к стене в одиночестве, в то время как вторая, казалось, была запущена в космос.

Светлана устало вздохнула, аккуратно поставила обувь на полку и крикнула в сторону гостиной, откуда доносился гул телевизора:
— Игорь, ты опять устроил бардак! Где мой второй тапок?

Молчание. Лишь весёлый голос диктора рассказывал о пищевых привычках южноамериканских ленивцев. Светлана сняла пальто и босиком направилась в гостиную.

Игорь лежал на диване, закинув руки за голову, увлечённо смотрел документальный фильм.
— Игорь, я с тобой разговариваю! — сказала она, размахивая тапком как оружием.
— А? Что? — откликнулся он, повернув голову с видом удивления.
— Ленивцы питаются в основном листьями цекропии… — продолжал диктор.
— Выключи эту чепуху! — возмутилась Светлана, чувствуя, как гнев поднимается к щекам.

Игорь неохотно нажал на пульт. Экран погас, унеся с собой загадку ленивцев.

— Что опять не так? — спросил он, потягиваясь.
— Игорь, я больше не могу жить в этом хаосе! Твои носки, кроссовки, банки из-под пива, старые зарядки… Всё валяется повсюду! Я убираюсь утром, а вечером всё снова!
— Хаос — это естественное состояние Вселенной, — философски ответил Игорь, почесав голову.
— Это не смешно! — бросила она тапок на пол. — Ты не мог бы, хотя бы раз, убрать за собой?

Он посмотрел на неё долго, как будто впервые увидел.
— Прости, Света. Я всё исправлю. Дай мне пару дней.

— Что ты имеешь в виду под “всё исправлю”? — спросила она с настороженностью.
— Хочу уехать в деревню. В дом деда, — спокойно сказал он, почти отстранённо.

Светлана замерла.
— В Сосновку? Но это же развалина! Там нет ни света, ни воды, ни соседей!

— Не знаю… Поеду в выходные, посмотрю. Если дом ещё стоит — останусь.
— А я? — спросила она дрожащим голосом.
— А ты… сможешь жить в своей идеальной чистоте. Без меня. Без моего беспорядка, — мягко, но с болью в голосе сказал он.

Светлана села, вглядываясь в мужа. А вдруг за этим всем скрывается что-то серьёзное?
— Игорь, ты болен? — спросила она, пытаясь встретиться с ним взглядом.
— Не думаю, — улыбнулся он, шевеля пальцем в дырявом носке.

— Если ты так хочешь… — сказала она, поднимаясь, спина ныла от усталости. — Немного свежего воздуха тебе не повредит.

Она пошла переодеваться, а в голове крутилась мысль: их семейная лодка давно дала течь. Может, пора плыть по отдельности.

В выходные Игорь действительно уехал в Сосновку. Светлана осталась одна и яростно принялась убирать: плита, окна, полы… К вечеру воскресенья квартира сияла. Она рухнула на кровать, измученная.

Когда Игорь вернулся, он аккуратно поставил кроссовки на полку и на цыпочках подошёл к ней.
— Ну, дом ещё стоит? — прошептала Светлана.
— Едва-едва. Крыша течёт, пол гнилой. Но есть электричество. И два соседа.

— И ты собираешься там жить? Ты же замёрзнешь зимой!
— Потихоньку буду чинить, — пожал он плечами. — Главное — тишина. Простор.

Он улыбнулся с такой нежностью, что Светлана растерялась. Она отвернулась, делая вид, что засыпает. Не ожидала, что его уход так сильно её ранит.

Игорь уволился, пообещав вернуться за последней зарплатой. Первый вечер без него Светлана застыла у порога: квартира была пустая и идеально чистая. Слишком чистая. Она не знала, что делать с этой тишиной.

Работа в ивент-агентстве больше её не радовала. Обычная весёлая, теперь она была лишь тенью себя. Директор заметил это и вызвал её.
— Светлана, что-то не так? Такое ощущение, что ты потеряла что-то важное.

— Возможно, — пробормотала она, натянув улыбку. — Можно мне в отпуск?

— Бери столько, сколько нужно. Но возвращайся с огоньком в глазах, хорошо?

Отпуск оказался провалом. Она пыталась заполнить пустоту: выставки, керамика… Всё напрасно. В конце концов зарылась в одеяла, бесконечно смотрела сериалы, запустила себя.

И вдруг — звонок. Игорь.
— Я зайду вечером. Что-нибудь принести?
— Что-нибудь… к чаю, — машинально ответила она. Потом добавила: — Нет, возьми что-нибудь особенное.

— Договорились! — услышала она улыбку в его голосе.

Светлана вскочила, привела себя в порядок, надела любимое платье, надушилась. Когда Игорь вошёл с полными пакетами, он замер.
— Ты потрясающая. Куда-то собралась?
— Просто с прогулки, — солгала она, кокетливо.

Он достал продукты: свежее мясо, овощи, сыр, вино.
— Сам выбирал?
— Да. Хотел тебя удивить.

— Ещё и готовить будешь?
— Если позволишь, — засучил он рукава.

Ужин был восхитителен. Они потягивали вино в тёплом, но неловком молчании.
— Ну и как Сосновка?
— Тихо. Природа. Крышу почти закончил. А ты?

— Чисто. Убрано, — ответила она, но грусть выдала её.
— Но тебя это не радует, да? — спросил он, глядя ей в глаза.

Она отвернулась. Не могла признаться, что без его беспорядка жизнь казалась пустой.

— Ты собираешься на вахту?
— Думаю об этом. Но пока — дом.

— Игорь, тебе сорок три, спина болит… А ты хочешь на стройку? Сломаешься же!

Он вдруг встал, подошёл и протянул руку.
— Потанцуем?

— Без музыки? — засмеялась она сквозь слёзы.

Он включил песню на телефоне — ту самую, с их первого свидания.
— Где ты её достал?
— Всегда хранил.

Они танцевали. Светлана уже не знала, хочет ли, чтобы он остался, или ушёл навсегда.

— Мне пора, — сказал Игорь, когда песня закончилась. — Паром в восемь тридцать.

— Ещё куча времени! — воскликнула она, не скрывая грусти.

— Поехали со мной? Просто посмотришь, как я там живу.

Она колебалась… потом кивнула.
— Просто посмотреть.

Собрала чемодан наспех, впервые оставив грязную посуду на столе.

На пристани они смеялись, как двадцать лет назад. Приехали в Сосновку на закате. Дом был в плачевном состоянии, но Светлану это не испугало. Уставшая, она заснула в его объятиях под старым пледом.

Утром она вышла и осмотрелась. «Покрасить — и уже лучше», — подумала она.

— Доброе утро! — позвал Игорь с двумя кружками кофе.
— Доброе, — ответила она, гуляя по саду. — Тут можно поставить шпалеру. И розы посадить. Красиво будет.

— Ты серьёзно? — спросил он с недоверием.
— А кто, если не я? — улыбнулась она. — А там — курятник. И, может быть… козу.

— Козу?! — рассмеялся он и крепко обнял её. — Светлана, я так скучал. Обещаю, я изменюсь. Буду аккуратнее.

— Щас! — пошутила она. — Но без тебя я пропадаю.

Полгода спустя они были в том же саду. Светлана гладила округлившийся живот и смотрела на цветущие розы.

— Скажи честно, Игорь. Ты ушёл из-за моих упрёков?

— Хотел бы сказать, что из-за тебя… — улыбнулся он. — Но на самом деле меня уволили. Я не хотел быть обузой. Решил начать всё заново в деревне. И понял: без тебя — всё бессмысленно.

— То есть ты сбежал, чтобы я побежала за тобой? — поддразнила она.

— Может быть, — с озорством сказал он. — И ведь сработало?

— Ты неисправим! — сказала она, целуя его.

В этот момент из дома раздался громкий грохот.
— Игорь! Ты опять что-то уронил?

— Это не я! — возразил он, подняв руки. — Наверное… коза!

Они переглянулись и рассмеялись. Их новая жизнь в Сосновке обещала быть хаотичной — но теперь это был их собственный хаос.

Несколько недель спустя. Их вновь обретённая близость углублялась, и ритм жизни менялся.

В один дождливый утром Светлана проснулась раньше обычного. Игорь ещё спал, закутавшись в одеяло, с растрёпанными волосами и детским выражением лица. Она улыбнулась, накинула жилет и вышла на крыльцо. Мелкий дождь падал на мокрые доски, и запах сырой земли сразу её окутал.

В небольшом загоне за домом блеяла коза, требуя свой завтрак. Светлана взяла охапку сена, открыла дверь сарайчика и подошла к животному, которое приветствовало её лёгким толчком мордочки.

— Ты, по крайней мере, не разбрасываешь носки, — прошептала она со смехом.

Когда она вернулась, Игорь уже стоял на ногах, с полотенцем на плече, неуклюже готовя овсянку.

— Сюрприз! — сказал он, гордый собой. — Завтрак для влюблённых.

Она подошла, попробовала, поморщилась.
— Немного пересолено, да?

— Это… деревенский вкус! — оправдался он, расхохотавшись.

Они ели прямо за деревянным столом, под светом керосиновой лампы. Дождь барабанил по стеклу. Светлана поднялась, достала старый патефон, который они принесли с чердака, и поставила поцарапанную пластинку — она зашипела… и зазвучал вальс.

— Потанцуешь со мной? — спросила она.

— Хоть в грязи, если хочешь.

Они неуклюже вальсировали между стульями, иногда задеваясь ногами, и их смех заглушал музыку.

И впервые за долгое время ни будущее, ни прошлое не имели значения. Только они. Здесь. В своём уголке мира.

 

После их неловкого танца Светлана села на старый потертый диван, а Игорь погасил керосиновую лампу. Комната медленно темнела, освещаемая лишь слабыми вспышками далёких молний и отражением дождя на стеклах.

— Знаешь, — прошептала Светлана, положив голову на плечо Игоря, — в эти моменты я понимаю, почему осталась.

Он крепче прижал её к себе, словно желая сохранить этот драгоценный момент навсегда.

— Я тоже, — ответил он. — Куда бы мы ни пошли, здесь, с тобой, я чувствую себя по-настоящему дома.

Наступила тишина — мягкая и понимающая, нарушаемая лишь треском огня в печи и ровным шумом дождя.

Снаружи природа, казалось, задержала дыхание, словно разделяя их вновь обретённый покой.

Они остались там, обнявшись, пока дождь усиливался, барабаня по железной крыше. Дом вибрировал в такт ливню, но внутри время, казалось, остановилось.

Светлана подняла глаза на Игоря, её веки были наполовину закрыты, а улыбка едва заметна.

— Помнишь, как мы впервые танцевали? — тихо спросила она.

Он кивнул, в глазах сверкнула ностальгия.

— Да. Мы были неловкими, как сейчас. Но именно это делало всё настоящим.

Она улыбнулась и добавила:
— Может быть, жизнь — это именно так: находить красоту в наших несовершенствах, в этих простых моментах, которые никто другой не замечает.

Игорь посмотрел на неё, словно открывая глубину её слов. Потом прошептал:
— Тогда давай останемся неловкими ещё немного.

Они рассмеялись, легкие и понимающие, готовые вместе встретить всё, что приготовила им жизнь.