Это не мои дети! — визжал Антон, ошарашенно тараща глаза. —
— Это не мои дети! — визжал Антон, ошарашенно тараща глаза. — Лада, ты с ума сошла? Они же… темнокожие! От кого ты их нагуляла?!
Он отшатнулся от колыбели, как от чего-то чуждого и пугающего. Лицо его перекосилось от ужаса и ярости.
Лада молчала. Её куда больше тревожила не внешность детей, а реакция мужа. Её мужа. Она попросила врачей временно не показывать новорождённых Антону и подождать, пока она не поговорит с ним.
— Если с малышами всё в порядке, долго скрывать их не получится, — заметила врач спокойно. — Лучше подготовьте его заранее.
Лада кивнула. Она чувствовала себя абсолютно невиновной и была готова на всё — даже на тест ДНК.
— Это точно мои дети?! — выкрикнул Антон, когда, вопреки просьбам, всё же увидел малышей. — Если это розыгрыш, то он отвратителен!
Он резко отступил, едва не споткнувшись о край кушетки. Лада, едва сдерживая слёзы, передала детей акушерке и повернулась к нему.
— Мы должны поговорить.
Когда они остались одни, Антон сжал кулаки.
— Я даже представить не мог, что ты способна на такое, — прошипел он. — Я, дурак, носился с этими покупками, обустраивал комнату… А ты меня всё это время обманывала? Какая же ты змея, Лада!
Сердце Лады екнуло. Она с трудом нашла в себе силы заговорить:
— Это твои дети. О чём ты вообще говоришь? Я всё время была рядом, всегда — у тебя на глазах.
Антон отвернулся, подошёл к окну, уставился в белёсое небо.
— Родители были правы. Я не хотел их слушать, защищал тебя. А ты… теперь ищи помощи у того, от кого они. Я не собираюсь больше жить с тобой.
Забрала Ладу из больницы няня — Вера Павловна. Она приютила её с детьми у себя дома, не оставляла одну ни на минуту.
— Послушай, Ладушка, — как-то вечером сказала она, укачивая одного из мальчиков, — ну скажи мне честно. Почему детки такие? Ты белая, Антон белый. А они… чёрненькие. Это же странно.
Лада всхлипнула. Глаза её покраснели от усталости и слёз.
— Ну вот… И вы туда же, — прошептала она, прикрывая лицо руками. — Я так надеялась, что хоть вы мне поверите…
Вера Павловна подошла, присела рядом и обняла её.
— Верю я тебе, милая, верю. Просто это действительно загадка какая-то. Но я всегда с тобой, слышишь? Не дам тебя в обиду.
Прошли годы. Лада устроилась на работу в частную клинику и со временем заняла пост директора. Близнецы подросли. Жизнь входила в русло. Пока однажды в приёмной не появилась она — Ида Витальевна, мать Антона.
— Ты? Ты здесь директор?! — ахнула она, едва не падая в обморок. — Антоша, ущипни меня! Это же та самая мошенница, которая пыталась разрушить нашу семью!
Антон стоял рядом, заметно постаревший, но всё ещё подтянутый. Он молчал, пока не вмешался:
— Мама, давай я провожу тебя до машины. Тебе нельзя волноваться. Помнишь, доктор говорил — сердце…
Он увёл мать, а через полчаса вернулся.
— Могу войти? — спросил он, стоя в дверях кабинета Лады.
— Входи, — ответила она сухо. — У тебя остались вопросы?
Антон медленно прошёл в кабинет, сел.
— Я хочу видеться с детьми, — сказал он. — Я знаю, что они мои. Всегда знал.
— Ах, вот как? — усмехнулась Лада. — А разве ты не называл меня змеёй? Не говорил, что я тебя предала?
— Я сделал тесты тогда, ещё в роддоме. Через заведующую… Всё подтвердилось. Просто… я испугался. Не справился. Но теперь хочу участвовать в их жизни.
Глаза Лады потемнели.
— А где ты был шесть лет, Антон? Где твои алименты? Где твои ночи без сна, болезни, страхи, утешения? Мои дети тебя не знают. И я не хочу, чтобы знали. У меня есть основания, чтобы лишить тебя родительских прав. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоей семье.
— Но я их отец!
— Нет, Антон. Отец — это не биология. Отец — это человек, который рядом. Который держит за руку, когда страшно. Ты — чужой. Уходи.
Теперь Лада твёрдо намерена идти до конца. Её дети ни в чьей помощи не нуждаются. У них есть мать — сильная, любящая, настоящая. Есть бабушка — Вера Павловна, которая была рядом всегда.
А вот от прошлого — одни уроки. И их больше не повторят.
Хочешь, я могу продолжить эту историю, например, с точки зрения выросших детей или с тем, как Антон попытается вернуть доверие?
