Устав от измен мужа, жена богача перед «командировкой» на море заменила ему чемодан. Любовница надолго запомнила поиск своего подарка в вещах

В автобусе было невыносимо жарко, открытые люки и окна не спасали уставших пассажиров от духоты, злившихся на огромную пробку. Ольга возвращалась с работы, лениво раздумывая, что приготовить на ужин. Конечно, фантазия рисовала эксклюзивные блюда из мраморной говядины или равиоли с трюфелями. Вздохнув, она остановила свой выбор на гречке с котлетами, решив, что этот выбор ничем не хуже.

Сидя у окна, девушка рассматривала вечерний город: на улице еще было светло, кто-то торопился по своим делам, кто-то прогуливался в тени аллей, прячась от жары. Мужчина выгуливал собаку. «Бассет», — машинально отметила Ольга. Работая ветеринаром уже восемь лет, она могла определить породу любой собаки, даже по ее лаю.

Мимо прошла молодая пара с коляской. Их малыш, не желая сидеть на месте, стоял, держась за козырек своего транспорта, и беззубо улыбался. Ольга грустно вздохнула – уже пять лет она не могла смириться с тем, что не может стать мамой. Они с мужем посетили множество медицинских центров, но причины бесплодия так никто и не определил. Отгоняя тяжелые мысли, девушка обратила внимание на влюбленную пару – высокий стройный мужчина и полненькая блондинка, никого не стесняясь, слились в страстном поцелуе.

«Так мило», — подумала Ольга, по-хорошему им завидуя. Будучи восьмой год в браке, она уже и не помнила как это – потерять голову от любви и, забыв о приличиях, отдаться чувствам.

Наконец мужчина отпрянул от возлюбленной, которая, закинув голову с курносым носиком, расхохоталась, не выпуская его из объятий. Он повернул голову к дороге и Ольга чуть не вскрикнула от неожиданности – это был ее муж Антон.

Растерянная женщина посмотрела по сторонам и поняла, что выйти из переполненного автобуса, стоящего в пробке, она сейчас не сможет. Опять взглянув в окно, увидела как ее супруг, обняв блондинку за талию, помогает ей усесться в такси. Ольга достала телефон и никак не смогла решить, что с ним делать – звонить мужу или фотографировать его для доказательства измены. Такси уехало, оставив ее в глубоких раздумьях.

С Антоном она познакомилась на втором курсе университета – ее лучшая подруга Светка пригласила его на свой день рождения, так как он дружил с ее старшим братом. Тоха, как его называли друзья, был старше Ольги на четыре года и на тот момент работал в одной из строительных фирм. Он сразу потерял голову от нее — красивой, длинноногой брюнетки, со смуглой кожей и большими карими глазами.

Антон производил впечатление очень надежного мужчины – много работал, имел собственную квартиру в центре города и хороший автомобиль. Он не был романтиком и не дарил Оле букеты роз, считая, что лучше потратить деньги на сапоги или теплую куртку, и девушка была с ним согласна, рассматривая это качество как признак зрелого человека.

Когда Оля закончила универ, они поженились. Жили вроде неплохо – муж открыл собственный бизнес, она устроилась работать в ветеринарную клинику. Омрачало их жизнь только отсутствие детей и постоянная погоня Антона за деньгами. Он пытался заработать еще больше, вкладывался в развитие своего дела, жена его поддерживала, старалась вести весь быт за счет своей зарплаты. Конечно, ей хотелось путешествовать, или, хотя бы, выбираться раз в год на море, но Антон всегда уговаривал ее немного подождать и мотался по командировкам, переговорам, оставляя жену одну дома.

Еще пару месяцев назад Светка сказала, что видела Антона в дорогом ресторане, в компании какой-то женщины. Ольга тогда не поверила подруге, зная, что заманить мужа в ресторан, тем более дорогой, нереально. Поэтому она отмахнулась от этой информации, списав ее на близорукость Светы.

Автобус наконец-то, проехал пробку, и Ольга начала лихорадочно соображать, что ей делать дальше. Воображение рисовало разные картины – от гордого молчаливого развода до жестокого убийства. Понимая, что ни один из вариантов не подходит, так как промолчать она точно не сможет, а отмывать стены от крови не хочет, она решила, что надо придумать такой план мести, чтобы муж еще долго просыпался в холодном поту, увидев ее во сне.

Свои чувства Ольга описать не могла – ревность, вкупе со злостью и непониманием происходящего, мешала адекватно мыслить. Она вышла на своей остановке, зашла в продуктовый и почему-то купила торт.

Войдя в квартиру, девушка долго стояла в прихожей, разглядывая себя в зеркале. Ей было непонятно, почему муж ей изменил – Ольга всегда ловила на себе восхищенные взгляды мужчин и ежедневно выслушивала массу комплиментов по поводу своей внешности. Она достала телефон и набрала Светку.

— Я его видела с другой, — сама от себя не ожидая, разрыдалась Оля.

— Оль, ну не плачь. Я же тебе говорила. Да и зачем он тебе. Тоха с детства страшный жлоб и самовлюбленный павлин, ты одна только этого не хотела замечать. Я его уже пару раз видела с этой тощей страхолюдиной, — пыталась успокоить подругу Светлана.

— С тощей? Да она килограмм под сто пятьдесят весит! – удивилась Оля, лишний раз убедившись, что подруга таки близорукая.

— Ну, черненькая такая, маленького роста, — осторожно спросила Света.

— Нет, там слон белобрысый, — зло ответила Ольга, — так его целовала, думала, что сожрет.

— А, так это, значит, не та, — почему-то обрадовалась подруга.

— Отлично, значит их несколько, — рассеяно сказала обманутая жена, которую словно окатили ледяной водой.

— Я тебя после работы наберу, — быстро отключилась Света, понимая, что сболтнула лишнего.

Оля распаковала торт, взяла вилку и, не нарезая лакомство, стала его есть прямо из коробки, горюя о своей женской доле. Минут через пять ее уже подташнивало от сладкого и жалости к себе. Решив, что она обязательно придумает изощренный план мести, Ольга даже повеселела.

В дверь позвонили.

 

Она вздрогнула — кто бы это мог быть в такой час? Взглянула на часы: 21:47. Подумала было не открывать, но внутри вдруг что-то щёлкнуло — а вдруг это он?

Ольга подошла к двери и посмотрела в глазок. За порогом стоял Антон. Один. Без цветочков, без извиняющейся физиономии, с каким-то будничным выражением лица, будто просто вернулся с работы.

 

Она долго не открывала, просто смотрела, как он теребит в пальцах ключ — наверное, не решается вставить в замочную скважину. Наконец, она щёлкнула замком, приоткрыла дверь.

 

— Привет, — неуверенно сказал он. — Ты чего не открываешь? Я думал, тебя нет.

 

— А ты чего не на море? — холодно поинтересовалась Оля.

 

Антон замер, как будто его огрели чем-то тяжёлым по голове.

 

— Чего? Какое море?

 

— А командировка? Или, подожди, ты решил её назвать отпуском с «тюленькой»?

 

— С кем?

 

— С блондинкой в алом платье. Такой, знаешь… страстной. До поцелуев прямо на улице. На глазах у жены.

 

Он побледнел.

 

— Ты… ты видела?

 

— Видела. И знаешь что? — Она отвернулась, проходя внутрь, оставив дверь открытой. — Я гречку сварила. Хотела с котлетами. Но теперь думаю: не отравить ли тебе их.

 

Антон зашёл, закрыл дверь, но разуваться не стал.

 

— Это не то, что ты подумала, — начал он.

 

— Правда? Ну давай, удиви меня. Только, если начнёшь с “это просто коллега”, — я тебя ударю.

 

Он молчал. Оля резко развернулась к нему.

 

— Сколько их? Скажи честно. Или мне самой считать? — в её голосе не было ни слёз, ни истерики. Только ледяной контроль.

 

— Одна, — выдохнул он. — Только одна. Я… запутался.

 

— Запутался? Ты в шкафу запутался, Тоха, или в белье? — усмехнулась она. — А как давно ты “запутываешься”? До или после последнего визита в клинику?

 

Он опустил голову.

 

— Почти год… — прошептал он.

 

Эти слова будто сожгли ей кожу. Год. То есть, когда она ещё надеялась, верила, принимала гормоны, ревела ночами — он уже жил другой жизнью.

 

— Ты даже не сказал. Не извинился. Не ушёл. Просто пришёл, как будто всё нормально. — Она снова взяла вилку и ткнула в торт, но больше не ела. — Знаешь, я не буду устраивать сцен. Ты мне больше не интересен. Просто уходи.

 

— Оль…

 

— Уходи, пока я не вспомнила, где у нас ножи. Или пока не решила, что лучше — выложить твои любовные смс на рабочий чат или распродать твои инструменты по запчастям.

 

Антон попятился. Молча. Оля смотрела, как он надевает ботинки, как берет свою сумку — ту самую, в которую она недавно подложила «подарочек» — и выходит. Дверь захлопнулась.

 

Ольга снова села за стол, разглядывая облизанный торт. Потом встала, пошла в ванную, умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Впервые за долгое время она не увидела там испуганную женщину. Увидела человека, который пережил боль — и остался стоять.

 

— Я справлюсь, — сказала она отражению. — А потом, я ещё и засверкаю.

 

Она взяла телефон, открыла чат с бывшей однокурсницей, которая недавно звала её в отпуск в горы.

«Поехали», — написала она.

И впервые за долгое время — улыбнулась.

 

Через пару минут пришёл ответ:

«Ура! Я знала, что ты решишься! Собирайся, выезжаем послезавтра. Воздух, ели и ни одного мужчины в радиусе ста километров — идеально!»

 

Ольга захлопнула крышку ноутбука, на котором до этого бездумно щёлкала вкладки. Впервые за долгое время она почувствовала, что сама управляет своей жизнью. Да, будет больно. Да, по ночам, скорее всего, придётся обниматься с подушкой, а не с тёплым плечом. Но впервые это будет её выбор.

 

Она подошла к шкафу, достала небольшой чемодан и поставила его на кровать. Сложила туда тёплый свитер, удобные джинсы, дождевик и толстую книгу, которую давно хотела прочитать. Потом достала из ящика старую зеркальную камеру — давно заброшенное хобби, которое, кажется, тоже стоит вернуть.

 

Наутро проснулась рано. Солнечный свет мягко проникал в комнату, и в тишине она вдруг услышала, как по подоконнику капает дождь. Улыбнулась. «Значит, всё идёт как надо».

 

На кухне, заваривая чай, она посмотрела на холодильник. Магнит с надписью «Сначала ты плачешь. Потом дышишь. А потом идёшь и сияешь» казался вчера банальщиной. А сегодня — пророчеством.

 

Телефон вспыхнул на столе. СМС от Антона:

«Мне жаль. Я не хотел. Я всё понял…»

 

Ольга прочитала сообщение.

Удалить? Ответить?

Она нажала «заблокировать».

Без жалости, без сомнений.

 

За окном шумел дождь. Завтра — в горы. А сегодня — день тишины, умывания старой боли и первого шага к себе новой. Той, что не ждёт. Той, что живёт.

И та, что будет сиять — обязательно.

 

К обеду дождь стих, и над городом разлился влажный, прохладный свет. Ольга вышла на улицу в лёгкой куртке, спрятав волосы под капюшон. Её шаги были лёгкими, будто вместе с водой с неё стекло что-то тяжёлое — ожидания, тревоги, старая боль.

 

Она направилась в центр — в маленький книжный, где раньше часто бывала. Продавщица узнала её, улыбнулась.

— Давно не заходили. Всё хорошо?

— Теперь — да, — спокойно ответила Ольга и выбрала альбом для фотографий, блокнот и новый фломастер — фиолетовый, её любимый.

 

Потом пошла в кофейню, села у окна, наблюдая за людьми — как мама поправляет капюшон ребёнку, как кто-то курит под козырьком, как влюблённые делят один зонт. Всё это раньше вызывало у неё тоску, а сейчас — какое-то ровное, тёплое принятие.

«Жизнь продолжается. И у меня — тоже».

 

Вернувшись домой, она разложила вещи по чемодану аккуратнее, добавила палатку, каремат и термос. Настроение было приподнятым, почти игривым. Захотелось включить музыку — громко, так, чтобы танцевать на кухне босиком, с чашкой чая в руках. И она включила.

 

Вечером позвонила Светка.

— Ну что, ты точно едешь?

— Да. Билеты куплены, чемодан собран, телефон почти в отпуске.

— Я тобой горжусь. Знаешь, ты как будто заново родилась.

— В каком-то смысле — да. Только на этот раз — без иллюзий. Но с мечтами.

 

Они ещё долго болтали — о прошлом, о новом, о том, что, может, где-то в этих еловых лесах, среди скал и чистого воздуха, у Ольги снова проснётся её голос. Настоящий, внутренний. Тот, что она долго не слушала.

 

А ночью ей приснилось, что она идёт по лесной тропе. Лёгкий туман окутывает деревья, ветер шуршит в кронах, а она идёт босиком, не чувствуя ни страха, ни усталости. В её руке — фотоаппарат. А впереди — свет. Чистый, спокойный, зовущий. И в этом сне она снова улыбается — по-настоящему.

 

И эта улыбка не исчезает даже наутро.

 

Утром всё было легко. Даже утренние сборы — обычно суетные и нервные — прошли на удивление спокойно. Ольга сварила кофе в дорожную кружку, проверила билеты, аккуратно сложила паспорт и кошелёк в боковой карман рюкзака. Чемодан стоял у двери, как верный спутник, готовый к дороге.

 

Когда такси подъехало, она окинула взглядом квартиру. Привычные вещи — подушки на диване, чашка на столе, плед, запах духов в коридоре — всё это уже не казалось пустым. Это было её пространство. Без теней.

 

По дороге в аэропорт она слушала музыку в наушниках и смотрела в окно на город, который будто стал другим — не давящим, а живым. Где-то внутри звучало: «Я возвращаюсь к себе. Наконец-то».

 

Самолёт взлетел мягко. За иллюминатором проплывали облака, и когда объявили, что на месте их встречает прохладная ясная погода, Ольга вдруг почувствовала, как внутри расправляются крылья.

 

Встречала Светка — в вязаной шапке, с термосом в руках и сияющей улыбкой.

— Вот она ты! — крикнула она и обняла Ольгу крепко-крепко.

— Вот она, — с облегчением ответила Оля. — И она в порядке.

 

Они поехали в горы. Дорога вилась между соснами и речками, становилась всё уже и всё чище. Город остался позади, вместе с его бетонными домами, вечными спешками и уставшими лицами.

 

Там, в домике на склоне, их ждали тишина, горячий чай с малиной, запах дров и первый вечер у камина. Ольга сидела с пледом на плечах, а в руках держала тот самый блокнот с фиолетовым фломастером.

 

На первой странице она написала:

 

«С этого момента — всё по-новому. Я — не прошлое. Я — путь. Я — свет. И я снова учусь сиять».

 

И было тихо, по-настоящему тихо.

И впервые за долгое время — было хорошо.

 

…когда она просыпается.

 

Сначала Ольга лежит, не открывая глаз, прислушиваясь к ощущениям. На душе — тишина. Без привычной тяжести, без сдавливающей тоски. Просто лёгкость. Внутри что-то медленно, но уверенно восстанавливается. Не радость — пока ещё рано. Но устойчивость. Опора.

 

Она встает, включает чайник и распахивает окно. В комнату вливается свежий утренний воздух. Всё в мире кажется таким же, как вчера — дома напротив, улица, голоса прохожих… Но теперь в этом есть новая перспектива. Будто жизнь слегка сдвинулась — и теперь в ней снова есть место для Ольги.

 

Не для чьей-то жены, не для терпеливой женщины, которая «поймёт» и «простит». А для самой себя. Настоящей. Улыбающейся.

 

Перед отъездом она ещё раз проверяет чемодан. Фотокамера, книга, свитер — всё на месте. На столе — записка:

 

«Я не пропала. Я просто ушла — туда, где мне снова хорошо. Не жди.»

 

В почтовом ящике она оставит ключи. В телефоне — тишину. А в сердце — новую историю. Без Антона. Без страха. Без лжи.

 

Ведь теперь она знает точно:

Сначала ты плачешь.

Потом дышишь.

А потом — идёшь и сияешь.

И это не конец.

Это только начало.