Снег кружился в воздухе, словно звёзды, решившие спуститься на землю.

Снег кружился в воздухе, словно звёзды, решившие спуститься на землю. В маленькой деревушке, где фонари зажигались только у магазина да на главной улице, Лиза возвращалась домой с работы. Темнело рано, и она, привычно включив фонарик на телефоне, осторожно ступала по

обледеневшей тропинке.

Лиза работала в местной лавке, где продавала всё — от хлеба до гвоздей. Ей едва исполнилось девятнадцать, школа осталась позади, а мечты об учёбе в городе так и не сбылись. Родители её, уже в возрасте, нуждались в поддержке, и Лиза, как единственный ребёнок, не могла их оставить. Отец, недавно вышедший на пенсию, подрабатывал на своём стареньком тракторе, а мать всё ещё трудилась на ферме. Денег в семье хватало ровно на то, чтобы свести концы с концами, но Лиза не жаловалась — она любила свою деревню, хоть и мечтала о чём-то большем.

Войдя во двор, она смахнула снег с сапог и шагнула в тёплый дом. В гостиной мать, Анна Петровна, вязала тёплый шарф, а отец, Иван Фёдорович, посапывал под гул телевизора.

— Лиза, ты дома? Сейчас ужин разогрею! — воскликнула мать, откладывая спицы.

— Мам, я сама справлюсь, ты же занята, — улыбнулась Лиза.

— Устала небось? Целый день на ногах.

— Да нет, всё нормально, правда.

Мать всё же засуетилась, накрывая стол. Лиза, поев горячего супа, поблагодарила и ушла к себе. Лёжа на кровати, она задумалась о прошлом. В школе она мечтала о большом городе, о карьере дизайнера, но долг перед семьёй оказался сильнее. Личной жизни тоже не сложилось — в деревне почти не осталось парней её возраста. Все, кто мог, уехали за лучшей долей. Был, правда, один — Серёжа, её первая любовь. Но после выпускного он исчез, не сказав ни слова. Лиза тогда думала, что сердце её разорвётся от боли, но время приглушило чувства. Подруги посплетничали и забыли, а она научилась жить дальше.

На следующий день был выходной. Лиза, как обычно, встала на рассвете, покормила кур и приготовила завтрак. Мать, спустившись на кухню, только покачала головой:

— Лиза, ну зачем так рано встаёшь? Отдохнула бы.

— Не могу я долго спать, мам. Слушай, ты знаешь, кто купил дом у тёти Клавы?

— Слыхала, какой-то городской. Дом-то старый, кому он нужен?

— Вчера видела там мужчину, лет тридцати, наверное. А ещё заметила, как Катя, подруга твоя, там крутилась. Похоже, замуж собралась! — засмеялась Лиза.

— Катя? Да ну, вечно она за чужими женихами бегает, — хмыкнула мать. — А ты бы, дочка, присмотрелась к местным. Вон, Дима, сын соседей, парень работящий. И тебе с детства симпатизирует.

— Мам, Дима хороший, но не моё. Лучше уж одной, чем с кем попало.

— Вот и останешься одна, если всё мечтать о городских принцах!

— Не навсегда же я тут останусь. Может, когда-нибудь уеду.

— А мы с отцом как же? — тихо спросила мать.

Лиза промолчала, чувствуя, как в груди шевельнулась тревога. Она любила родителей, но всё чаще ловила себя на мысли: не держит ли её чувство долга? Неужели она жертвует своей жизнью ради их спокойствия?

После завтрака Лиза отправилась на встречу с Катей. Они договорились встретиться у старых качелей на краю деревни. Катя, как всегда, опоздала, и Лиза, замёрзнув, начала ворчать, едва подруга появилась:

— Катя, ну сколько можно ждать? Час уже сижу!

— Прости, Лиз, но сейчас такое расскажу — забудешь, что мёрзла! — Катя сияла, будто выиграла в лотерею.

— Ну, давай, удиви.

— Ты знаешь, кто купил дом у тёти Клавы? Парень, Артём! Красавец, городской, двадцать семь лет. Купил дом под дачу, делает ремонт. Не то что наши — джентльмен, сразу видно!

— Поздравляю, — усмехнулась Лиза. — Уже небось свадьбу спланировала?

— Ой, да ладно тебе! Пока только познакомились, но я чувствую — это судьба!

Подруги посмеялись, поболтали и разошлись по домам. Лиза, вернувшись, занялась любимым делом — шитьём. Швейная машинка, подаренная родителями, стала её спасением. Она шила платья, занавески, даже бралась за заказы от соседей, зарабатывая небольшие, но приятные деньги. Это хобби приносило ей радость и чувство свободы.

В понедельник Лиза вернулась в магазин. Полки были завалены неразобранным товаром — тётя Нина, её напарница, снова всё оставила на неё. Лиза вздохнула, закатала рукава и принялась за работу. Покупатели заходили редко, но каждый визит разбавлял скуку. И вот однажды в дверях появился он — тот самый Артём, о котором взахлёб рассказывала Катя.

— Добрый день! Мне бы хлеба, пачку чая и, может, печенье какое, — сказал он, улыбнувшись.

— Сейчас, — ответила Лиза, стараясь не смотреть на него слишком долго. Высокий, с тёмными волосами и лёгкой щетиной, он действительно выделялся среди местных.

Пока она собирала заказ, Артём разглядывал полки. Лиза украдкой наблюдала за ним, чувствуя, как щёки начинают гореть.

Вот продолжение истории в длинном формате:

 

 

—

 

— Часто у вас тут отключают свет? — вдруг спросил Артём, взглядом указывая на лампу, которая на мгновение мигнула.

 

— Иногда бывает, — ответила Лиза, подавая покупки. — Но в целом всё работает. Если что, у нас генератор есть.

 

— Это хорошо. А то я как-то остался без света на три часа — замёрз почти. Надо, наверное, ещё и дрова наколоть, пока свет есть. Спасибо, — он расплатился, бросив ей ещё одну короткую, но внимательную улыбку. — Вы, кстати, давно тут работаете?

 

— Сразу после школы, — кивнула Лиза. — Уехала было в город, но вернулась. Тут семья.

 

— Понимаю. — Он немного помолчал. — Я тут совсем недавно. Сами знаете, деревня — все всё про всех знают. Но вас не так часто вижу.

 

— Я не особо по улицам гуляю, — чуть смущённо усмехнулась Лиза. — Работы хватает.

 

— А зря. У вас тут красиво. Особенно, когда снег идёт.

 

— Да, — кивнула она, чувствуя, как в груди разливается лёгкое, тревожное тепло.

 

Артём ушёл, а Лиза осталась в магазине, глядя в окно и почему-то улыбаясь. Впервые за долгое время кто-то увидел в ней не просто продавщицу, а человека. Не соседскую девчонку, не дочку Ивана и Анны, а Лизу — с мечтами, характером и своими глазами на мир.

 

 

—

 

В следующие дни Артём приходил в лавку всё чаще. То за солью, то за молоком, а однажды — просто так, чтобы спросить, где лучше купить пилу. Катя, узнав об этом, не скрывала раздражения:

 

— Он что, только с тобой говорит? Я, между прочим, первая с ним познакомилась!

 

— Катя, ну прекрати. Он просто здоровается, — устало сказала Лиза, зная, что это не совсем правда. В каждом его взгляде, в каждом слове чувствовалось внимание — не беглое, не случайное, а настоящее.

 

Однажды Артём предложил подвезти её после смены.

 

— Пешком в такую погоду — это же мучение, — сказал он, хлопнув по капоту старенькой, но аккуратно отремонтированной «Нивы». — Да и сосульки с крыш скоро падать начнут. Поехали?

 

— Спасибо, — кивнула Лиза, садясь в машину.

 

Они ехали медленно, молча, пока вдруг он не спросил:

 

— А ты мечтаешь о чём-нибудь?

 

Лиза растерялась. Слишком давно её никто об этом не спрашивал.

 

— Когда-то мечтала стать дизайнером. Шью вот понемногу… А потом стало не до мечт.

 

— А почему бы не вернуться к ним? Ты ведь ещё совсем молодая.

 

— Не всё так просто, — тихо ответила она. — Тут родители, хозяйство… Я не могу их бросить.

 

Артём молча кивнул, но в его взгляде мелькнула решимость.

 

 

—

 

Весна пришла неожиданно быстро. Сугробы растаяли, и по деревне поползли слухи: у Лизы роман с приезжим. Кто-то завидовал, кто-то осуждал. Катя почти перестала с ней разговаривать. Мать всё чаще спрашивала:

 

— Ты ведь не собираешься с ним уезжать?

 

Лиза не знала, что ответить. Артём предлагал: «Поехали со мной в город. Я помогу. Поступишь на курсы, найдёшь себя. Ты достойна большего». Но она каждый раз молчала.

 

А потом случилось то, чего она не ожидала: отец упал на огороде. Инсульт. Скорая ехала долго, а потом — больница, реабилитация, страх. Лиза больше не сомневалась: она останется. Её место — здесь. Пока они нуждаются в ней.

 

Она написала Артёму короткое сообщение: «Прости. Не могу». Он не ответил. Прошла неделя, другая. Она всё ждала, что он появится. Но он уехал.

 

 

—

 

Лето выдалось жарким. Отец понемногу начал говорить, мать выглядела уставшей, но держалась. Лиза шила. Шила, как будто этим могла вернуть себе контроль над жизнью. А однажды в магазин пришла женщина. Нарядная, с деловой папкой.

 

— Вы — Лиза Иванова? Я от Артёма. Он оставил кое-что для вас.

 

Женщина передала ей папку. Внутри был договор на аренду мастерской в городе. Первые три месяца оплачены. И письмо.

 

> «Лиза,

я понял, что ты не сможешь бросить родных. Я бы поступил так же.

Но если однажды ты всё же решишь жить и для себя — у тебя уже есть место.

Жду.

Артём.»

 

 

 

Лиза долго сидела в пустом магазине, держа письмо в руках. А потом улыбнулась — впервые за долгое время по-настоящему. Потому что знала: теперь у неё есть не только долг, но и надежда.

 

И мечта, к которой можно вернуться.

 

 

—

 

Хочешь, чтобы я продолжил ещё?

Осень вступила в свои права незаметно — деревья за окном позолотились, воздух стал прозрачным, и в вечерней тишине всё чаще раздавались крики отлетающих птиц. Лиза жила по-прежнему: помогала родителям, работала в лавке, шила. Иногда казалось, что ничего не изменилось, что письмо от Артёма — просто красивый сон. Но папка с договором лежала у неё под подушкой, как талисман. И каждое утро она прикасалась к ней, будто проверяя: шанс всё ещё там.

 

Однажды вечером, когда отец впервые сам прошёл по двору, опираясь на палку, Лиза помогла ему вернуться в дом и вдруг сказала:

 

— Пап, мам… Я хочу поговорить.

 

Они замерли, настороженные.

 

— Мне сделали предложение… поработать в городе. Мастерская, дизайн. Я не знаю, надолго ли. Не знаю, получится ли. Но… Я бы хотела попробовать. Хотя бы на пару месяцев.

 

Мать тихо опустила глаза, а отец неожиданно кивнул:

 

— А мы разве против? Ты ведь не уезжаешь навсегда.

 

— Я не брошу вас, честно. Буду приезжать. Если что — сразу вернусь.

 

— Дочка, — мать вдруг улыбнулась. — Живи. Мы справимся.

 

И в этот вечер, лёжа в своей комнате, Лиза не могла уснуть — от волнения, от радости, от страха. Но впервые страх был светлым.

 

Через неделю она уехала. С тёплым шарфом, связанным матерью, со слезами в глазах и с ощущением, что, наконец, делает шаг навстречу себе.

 

На вокзале, среди гудков и голосов, она достала телефон и набрала сообщение:

 

> «Артём. Я еду. Спасибо, что верил.»

 

 

 

И отправила его, не ожидая немедленного ответа.

 

А потом шагнула в поезд. Навстречу осени, городу и — своей новой жизни.