Сначала все посмеивались над девушкой, когда её уволили, а потом — плакали.
Сначала все посмеивались над девушкой, когда её уволили, а потом — плакали.
Она посмотрела на начальника.
— Я случайно… задумалась.
— Задумалась? При работе с горючими материалами? Ну что ж, теперь я предлагаю вам задуматься о том, как вы будете возмещать ущерб. Срок — до завтра. А если не возместите — подумайте, где будете искать следующую работу. И главное — не забудьте уточнять при устройстве, что вы невнимательная и безответственная.
— Я ответственная! Просто это случайно вышло… честно.
— Что вы передо мной, как ребёнок? «Я не хотела», «оно само»… Идите. Жду вас завтра с деньгами. А сегодняшнюю смену — отработать до конца.
Валя вышла, прислонилась к стене.
— Господи, за что ей такое наказание? Ну почему всё так?
Всю смену она думала, что делать. Получалось, что сыну — ни кроссовок, ни одежды, а ей самой придётся занимать деньги, чтобы покрыть ущерб.
Но ведь Максиму совсем нечего носить. Где занять столько, чтобы и долг покрыть, и ему хоть какие-то кроссовки? Сумма — приличная. Да и как отдавать? Она и не знает точно, сколько получит. А вдруг ещё и штрафы какие-нибудь?
Она замечала, как остальные посмеиваются. Особенно вторая заправщица. Та, проходя мимо, едко бросила:
— Ну что, бухгалтер, недостача? Видимо, не очень ты и бухгалтер. Теперь понятно, за что выгнали.
Валентина отвернулась. Молчала. Вечером Максим внимательно посмотрел на неё.
— Мам, что-то случилось? Ты грустная.
Валя вздохнула.
— А чему радоваться, сынок?
— Ну как… всему. Солнцу. Ветру.
Максим улыбнулся, а Вале захотелось заплакать. Нет, она не может и сына подвести. Нужно что-то придумать.
— Пойду к соседке, попрошу в долг.
— Мам, если из-за кроссовок, я могу в ботинках походить. Правда, завтра физра, но скажу, что забыл.
Валя поднялась и пошла к соседке. Нина Григорьевна — женщина строгая, сначала относилась с подозрением, даже с осуждением. Потом разговорились — вроде наладилось. Валя уже брала у неё взаймы, и та обычно говорила:
— Приходи, если будет — дам.
Валя постучалась. Та открыла, встала в дверях:
— Привет. Чего тебе? Только быстро, у меня дети в гости приехали.
Валя растерялась. Не ожидала такого. Но делать нечего.
— Нина Григорьевна, я в долг, до зарплаты… Кроссовки…
Та перебила:
— Валь, ну ты чего? Какой долг? Сама видишь — дети приехали, расходы, вкусняшки, подарки. Прости, но в этот раз — нет.
Валя отступила. В голове загудело.
— Знаешь, Валь, неправильная ты. На четвёртый десяток пошла, а у тебя — ни дома, ни мужа, ни денег. Может, что-то делаешь не так?
Валя подняла на неё глаза, полные слёз. Но та уже закрыла дверь.
Скрипя сердцем, Валя постучалась ещё к двум соседям. Никто не дал. Пришла домой, села на табурет и разрыдалась.
Максим испуганно подбежал:
— Мам, что?
— Не знаю, что делать, сынок. Нина Григорьевна не дала, у неё гости. И никто не дал.
— Да ладно, мам, я в ботинках похожу. Ну чего ты так?
— Ох, сынок… Дело не только в кроссовках.
И Валя, наконец, всё рассказала. Макс сидел молча, потом спросил:
— Мам… А что же мы делать-то будем?
Валя хотела, как обычно, сказать: «всё будет хорошо»… и поняла, что не может. Потому что и сама больше в это не верит.
Утром Валентина шла на работу с мыслью: уволят. И ещё и деньги удержат. И ничего не сделаешь. Виновата же.
Все уже были на месте, ждали её. Начальник спросил с ухмылкой:
— Ну что, деньги принесла?
Валя молчала.
— Значит, не принесла. И не принесёшь. Так?
Она всё ещё надеялась, что её не уволят. Хоть чуть-чуть.
Начальник набрал воздух, будто собирался долго говорить, но вдруг замолчал. Посмотрел в окно:
— Закончим позже. Смотрите, кто к нам едет. По местам.
К заправке подъехала крутая машина. Из неё вышел мужчина, огляделся и направился к зданию:
— Здравствуйте. Кто вчера был у пистолетов?
Сотрудники переглянулись. Мужчина продолжил:
— Мой дедушка заезжал. На «Жигулях». Он плохо слышит, хотел на 500 заправиться, а ему — до полного.
Выступил начальник:
— Это Валентина. Она его заправляла. Но не волнуйтесь — я её уже уволил.
— В смысле — уволили?
— Растрата. Денег нет. Уволили.
Мужчина поднял брови:
— Жестко у вас. Я ведь не жаловаться приехал — платить. Дед упрямый, у меня деньги не берёт. Говорит — ему всего хватает.
Он достал кошелёк, положил деньги.
— Простите.
Он посмотрел на Валю.
— Простите и вы, — сказала она.
— Подождите. А вы не работали бухгалтером в «Птахе»?
— Да… работала. Нас всех разогнали.
— Валентина Кирсанова?
— Да… — растерялась Валя.
— Вот это встреча! А я вас искал.
— Меня? Зачем?
— Недоразумение вышло. Мой помощник понял мои слова слишком буквально — и уволил всех. Хотя бывший владелец дал на вас отличную характеристику. Я хочу, чтобы вы вернулись. Но уже главным бухгалтером. Что-то мне подсказывает, что на заправке вы — не по любви к бензину.
Валя не верила ушам. Видела кислые лица начальника и заправщицы.
— Я… конечно, согласна!
— Отлично. Раз уволена — едем. Оформим документы, получите подъёмные. Потом — пара дней отдыха и приступим.
— Только вещи возьму.
Она кинулась в комнату отдыха — одежда, кружка, ложка. Всё.
Сев в машину, она не удержалась — широко улыбнулась бывшему начальнику.
В дороге они говорили. Мужчина слушал, потом воскликнул:
— Да вы же бухгалтер! Почему мужу квартиру отдали? Почему алименты не требовали? Ладно. У нас есть юрист — он займётся.
Валя посмотрела на него, как на чудо:
— Спасибо вам. Вы даже не представляете, что сделали. Просто дверь в новую жизнь открыли. Я обещаю — не подведу.
Если нужно сделать литературную редактуру или превратить это в полноценный рассказ — могу помочь. Хотите?
