Пока жена отбывала срок, муж не нашёл ничего лучше, чем сплавить дочку в интернат.

Пока жена отбывала срок, муж не нашёл ничего лучше, чем сплавить дочку в интернат.
Потом — решишь.
Сару, цыганку, так её звали, до самого вечера больше ни слова не проронила. Клавдии постелила на диванчике, а сама устроилась за шкафом, на кровати. Клава долго ворочалась, сон всё не шёл. Утром она собралась уходить. Решила сначала заглянуть к Зое, подруге, что жила через дом.
«Может, что-то скажет… Может, знает, что дома происходит».

Через час Клавдия уже стояла у знакомого забора. В голове — сумбур.
«Да ну её, эту цыганку… Бред какой-то».
Но ноги сами понесли к дому Зои.

Зоя, увидев её, вытаращилась:
— Клавка?! Ты здесь? А мужа видела?
— Нет, — тихо ответила Клава.

Зоя схватила её за руку и потащила в дом:
— Заходи, чаю попьём. Разберёмся. Хорошо, что пришла.

У Клавдии внутри всё сжалось. Вспомнились слова Сары: «Не горячись». Надо держать себя в руках.

Зоя быстро накрыла на стол:
— Может, по рюмочке?
— Ты же знаешь, я не люблю, — покачала головой Клава.
— Да-да… Садись уже! — повысила голос Зоя. — Рассказывай, как ты?
— Пока никак… Приехала, но не решилась войти. Сначала к тебе.

Зоя всплеснула руками:
— Слава богу, что ты сначала ко мне. Правильно сделала. Только вот… как бы сказать… Клав, ты ведь умная женщина. Сейчас — ни в коем случае не лезь туда.
— Да говори уже! Что там происходит?! — не выдержала Клавдия.

— В общем… Примерно три месяца назад твой супруг притащил какую-то мадам. Вся из себя — королевна. Губы бантом, нос кверху. Другая бы постеснялась — при живой-то жене! А эта — хозяйкой себя почувствовала. И вскоре… бац! — и Дашки нет. Мы с соседями всё разнюхали. Клав, её в интернат сдали. Твой благоверный с этой своей красавицей нажаловались: мол, трудный подросток, проблем сколько… Или в колонию для малолеток, или туда. Взяли — и сплавили.

Клавдия побледнела. Зоя заметалась по комнате:
— Ты не паникуй. Девчонка твоя нормальная, ничего там такого не было. Просто она им мешала, вот и всё. Она там всего пару месяцев. Мы с Любкой Алфёровой съездили, навестили. Подожди, у меня где-то был адрес…

Зоя выскочила в соседнюю комнату, вернулась с клочком бумаги:
— Вот, держи. Там сейчас Дашка.

Клавдия сунула записку в карман.
— Зой, прости… Мне идти надо. Пойду, наверное.

Зоя глянула на неё внимательно, поморщилась:
— Ты погоди… Вид у тебя — будто не из тюрьмы, а пешком полстраны прошла. В таком виде туда — нельзя. Пошли-ка…— Я всё делаю правильно! — резко сказала Сара. — Здесь мой дом, а там я всего лишь гостья.
— Так будь хозяйкой и там, — с улыбкой ответил Руслан.
— Перейдём к делу. Я ведь не просто так тебя позвала…

Клавдия долго делилась своей историей. Руслан молча шагал по комнате, не перебивая.

— Утром поедем к Даше, — наконец сказал он. — Не думаю, что возникнут сложности. Заберём девочку, оформим всё как надо. А дальше — посмотрим по обстоятельствам.

Клавдия не помнила, чтобы когда-либо так волновалась — даже в зале суда, когда ей зачитывали приговор.

Даша вышла из кабинета заведующей интерната. Она шла по коридору, не понимая, кто её позвал и зачем. И вдруг увидела Клавдию.

— Мама! — закричала она и кинулась ей на шею. Обе стояли в коридоре, обнимая друг друга и молча плача.

В доме Сары стало тесновато, но она не жаловалась. Напротив — хлопотала по хозяйству и загадочно улыбалась.

Тем же вечером Руслан позвонил сестре и попросил приехать вместе с мужем — адвокатом. Как оказалось, у Сары были связи не хуже, чем у самого мэра: сын — юрист, зять — адвокат, а племянник покойного мужа служил в прокуратуре.

К ночи дом Сары напоминал штаб-квартиру: собрались люди, готовые помочь Клавдии. Она и представить не могла, что может быть столько поддержки и единства.

К утру всё было спланировано до мелочей: кто чем займётся, какие действия нужно предпринять. Клавдия отвечала на вопросы, кивала, но ясно ощущала — инициатива исходила не от неё. Всё делали ради неё.Павел с грохотом захлопнул дверь, сжал кулаки, но тут же выдохнул. Сил больше не было. Верочка закатила очередную сцену.

Все завидовали ему — мол, фотомодель, красавица, словно с обложки. А он-то знал: она отлично умела пользоваться своей внешностью, всегда добивалась своего. Сегодня она заявила, что хочет, чтобы он переписал на неё дом. Павел остолбенел. Дом — его! Он сам его строил, вкладывал в него душу и немалые деньги.

Развестись с Клавдией он не решался: тогда по закону дом отошёл бы ей. Хоть и понимал, что семья держалась на ней, а не на нём, теперь ему казалось — с разводом он потерял бы всё. Верочка не выносила отказов — сразу в слёзы, в крики. Павел с горечью понял: эти отношения ему опостылели. Постоянные сцены, упрёки, истерики… А ещё дочь. Хоть и редко, но совесть всё же давала о себе знать.

И тут напомнило о себе ещё одно обстоятельство: Клавдия скоро выйдет. И это, безусловно, станет его очередной “головной болью”. Павел сидел, жалуясь сам себе, когда вдруг услышал, как скрипнула калитка. Он взглянул в окно — и похолодел. Вот и всё. Конец. Во двор спокойно вошла Клавдия.

Он выскочил в прихожую.

— Ты?.. Откуда ты здесь? — выдавил он.

Клавдия говорила слишком спокойно, даже настораживающе:

— А ты разве не знаешь, где я была? Ждал?

— Конечно… конечно, ждал…

Павел попятился вглубь дома, под взглядом, который буквально вышвыривал его с собственного порога. Он отступал, пока не упёрся в дверь гостиной.

— Ну что, Павлуша, расскажешь, как скучал? Как бегал по инстанциям, бился за меня? Нет? Вот и я думаю. А может, вспомним, по чьей милости я там оказалась?

Павел не успел ответить — во двор заехали две машины. Из них вышли люди.

— Клав, всё не так… я пытался… — забормотал он.

— Пытался? А дочка где?

— Я… Ты пойми…

— Понимаю, Паш. Очень хорошо понимаю.

Клавдия сделала шаг, но он встал у неё на пути, раскинув руки.

— Клав… там… не убрано. Я просто…

Она прошла на кухню. В её любимом кресле, как ни в чём не бывало, развалилась ярко накрашенная Верочка и пила чай из свадебной чашки. Клавдия окинула её равнодушным взглядом, подошла к окну и махнула кому-то на улице.

— Паш, какого чёрта эта ведьма здесь делает?! — взвизгнула Верочка. — Ты же обещал, что она там сдохнет!

— Да ты… — начал было Павел, но осёкся.

— Обещал! — кричала Верочка. — А теперь — только увидел — и опять на коленях перед ней!

Клавдия открыла дверь. Вошёл Руслан, а за ним — полицейский.

Верочка застыла, рот приоткрыт. Павел отступил назад. Он понял: Клавдия сделала выводы — и теперь пришла, чтобы преподать урок ему.

Он не сопротивлялся. Не спорил. Даже не смотрел в сторону Верочки, которая продолжала визжать.

Прошло полгода. Клавдия и Руслан поженились. Она и представить не могла, что жизнь повернётся так. Часто вспоминала Сару, ушедшую вскоре после свадьбы сына. «Цыгане плохого не сделают. Запомни», — сказала она тогда. И, наверное, знала, что всё именно так и будет.