На третий день вечером раздался звонок. Юля, прижав к груди спящего Никиту, взяла трубку.
На третий день вечером раздался звонок. Юля, прижав к груди спящего Никиту, взяла трубку.
— Юля… — голос Артёма был каким-то другим — мягким, усталым, но спокойным. — Я иду. У меня есть ответ.
— Приходи, — сказала она, удивлённо заметив, что голос у неё тоже не дрожит.
Через полчаса он стоял на пороге. В руках — букет её любимых пионов, на лице — тревога, но и что-то ещё… Надежда?
— Результаты пришли, — сказал он, входя. — Никита — мой сын. Но… Я уже знал это. Сердцем.
Юля посмотрела на него долго, молча. В глазах её не было ни обиды, ни гнева — только усталость и бесконечная грусть.
— Почему же ты не поверил тогда?
— Я испугался, — признался он. — Не тебя. Себя. Своих слабостей, чужих историй, того, что могу потерять всё. И в этом страхе потерял самое главное — тебя.
Он встал на одно колено, взяв её за руку.
— Прости. Я не заслуживаю второго шанса. Но если ты хоть немного веришь… если дашь мне возможность вернуть то, что я разрушил — я буду бороться. Каждый день. Ради нас. Ради Никиты.
Юля всмотрелась в его глаза. Там не было лжи. Только искреннее раскаяние и любовь.
Малыш в колыбели зашевелился, улыбнулся во сне. И в этот момент что-то потеплело в груди. Как будто лёд тронулся.
— Начни с простого, — тихо сказала она. — С доверием. И не отпускай больше.
Он прижался лбом к её руке, сдерживая слёзы.
А на улице вдруг пошёл снег — лёгкий, как пушинка, будто само небо благословляло их на новую, чистую страницу. Чудо всё же случилось — там, где осталось место любви.
Если хочешь, я могу также перевести эту версию обратно на французский или другой язык.
