Заносчивый директор выгнал уборщицу, упавшую в обморок — то, что приключилось месяц спустя, вынудило его склонить башку
Заносчивый директор выгнал уборщицу, упавшую в обморок — то, что приключилось месяц спустя, вынудило его склонить башку
Неприятные воспоминания об увольнении продолжали терзать Елену. Однако что поделаешь — иногда жизненные испытания неизбежны. К счастью, лень никогда не была её чертой характера, а детский дом отлично закаляет.
Григорий Петрович Самойлов воплощал классический образ самодурствующего руководителя. Для него не существовало различий между топ-менеджером и уборщицей — он одинаково грубо разговаривал со всеми.
«В этом офисе единственный интеллектуал — это я, как вы уже догадались. Хотя о чём это я? Какие у вас могут быть догадки, неумехи?» — в такие моменты сотрудники предпочитали молчать. Любое слово могло стать последней каплей…
Чистка небольшого офисного помещения обычно занимала у Елены Сорокиной минимум времени. Она выполняла обязанности с лёгкостью, поддерживая идеальную чистоту. Но в тот роковой день давление внезапно подскочило.
«Что так долго копаетесь?» — раздражённо бросил Самойлов, и его тон не предвещал ничего хорошего. Впрочем, когда он вообще был доброжелателен?
«Григорий Петрович, мне нездоровится. Сейчас приду в норму и всё доделаю», — взмолилась техничка.
«Да уж постарайтесь! А то желающих занять ваше место хоть отбавляй. Если больны — сидите дома», — отрезал начальник.
«Да-да, конечно!» — ответила Елена и вдруг рухнула без сознания.
Очнувшись в медпункте, первой её картинкой стал разгневанный лик шефа.
«Что за наглость, неумеха!» — заорал Самойлов, игнорируя осуждающие взгляды медперсонала.
«Мне действительно очень плохо!» — слёзы навернулись на глаза девушки.
«Григорий Петрович, что вы такое говорите?» — вмешался врач. «У Елены критическое давление. Ей показан строгий покой.»
«Да ради бога! Сорокина, можете больше не являться! Уволена!» — отчеканил босс.
«Прошу вас, не увольняйте!» — умоляла девушка.
«Я сказал всё.»
Как объяснить человеку с полным кошельком, что для Елены, выпускнице детского дома без семьи, сейчас критически важна зарплата? Зимняя обувь, коммунальные счета, мечта о ноутбуке… Но кого она пыталась растрогать?
Месяц спустя. Поиски работы не приносили результатов. Зарегистрировавшись в службе занятости, Елена пока не получила достойных предложений. Морозы заставляли страдать в осенней обуви, а мысли о коммунальных платежах вызывали тревогу. Подушка безопасности стремительно таяла.
Выбираясь из магазина, Елена внезапно столкнулась с Самойловым. Что случилось с его лицом? Рядом семенила маленькая девочка — судя по всему, его дочь.
«Елена?» — произнёс бывший босс, хотя узнал её сразу. «Можно поговорить?»
«Я должен извиниться перед вами, и судьба меня уже наказала. Я даже искал вас специально.»
Елена слушала, поражённая переменой в надменном ранее начальнике.
«Беда у меня, настоящая беда! Дом сгорел — кто-то поджёг. Не понимаю, что происходит. Если бы мы были там…»
«Боже мой!» — ахнула Елена. «И где же вы теперь?»
Самойлов горько улыбнулся, развёл руками.
«Пока не знаю. Родня далеко, а мы с Дашенькой ищем временное пристанище. Она до истерики боится гостиниц — не могу понять почему. Да и друзей у меня как-то не скопилось.»
«Так вам даже переночевать негде?» — поразилась Елена.
Отсутствие друзей у экс-начальника её не удивило — с таким характером…
— Я уже говорил, ищем варианты, но пока безрезультатно. Возможно, сниму жильё на пару дней и сосредоточусь на поиске постоянного решения. Дашенька ведь ещё совсем кроха.
Елена взглянула на девочку, прильнувшую к отцу, словно испуганный цыпленок, и её захлестнуло чувство сострадания. Он прав — ребёнок совсем маленький, а на улице лютый мороз.
Неожиданно для самой себя Елена произнесла:
— А может, ко мне? Конечно, у меня не дворец, но…
— Не знаю, стоит ли… — замялся он. — Это удобно для вас? Вы молодая женщина, наверняка у вас есть личные планы. Да и после того, как я с вами обошёлся…
На данный момент личная жизнь Елены была пустой страницей, о чём она и сообщила бывшему начальнику. Да и девочка вызывала глубокое сочувствие. Она знала, что Григорий Петрович — вдовец, хотя причины кончины его жены оставались для неё загадкой. Сейчас Елена понимала одно: ей действительно хочется помочь этим людям, несмотря на прошлое поведение Самойлова.
Разве ребёнок виноват? К тому же Григорий Петрович извинился, а это многое значит.
Они добрались до дома Елены.
— Проходите, располагайтесь. Конечно, это не то, к чему вы привыкли, но что выделено государством сироте. Будете ужинать?
— Был бы очень признателен.
Елене было приятно наблюдать, как отец с дочерью с аппетитом уплетают суп.
— У меня ещё остались котлеты. Своего приготовления. С макаронами будете?
— Вы отлично готовите, Лена, — отметил Самойлов. — Где так научились?
— Спасибо, — улыбнулась она. — Просто люблю это дело.
Внезапно девочка спросила:
— А вы теперь станете моей мамой?
Елена смутилась, но отец мягко разрешил ситуацию:
— Нет, Дашенька, мы просто временно поживём у этой тёти, пока не найдём свой дом.
— А я хочу, чтобы вы стали моей мамой, — вздохнула малышка. — И ещё я хочу спать.
— Конечно, — спохватилась Елена.
Она уложила девочку на диван в гостиной. Отцу предоставила раскладушку, а сама отправилась на свой диван. Вдруг раздался шум с кухни — видимо, что-то упало.
— Извините, не могу уснуть, — смущённо произнёс он. — Разбудил вас?
— Что сделано, то сделано. Мне некуда спешить. Раз проснулась — значит, засну снова. Григорий Петрович, а что случилось с домом? Простите за прямоту.
— Да ничего страшного, — махнул он рукой. — Много врагов нажил. Всё сгорело — вещи, документы, но в конце концов всё восстановим.
— Ужасно! — покачала головой Елена. — Очень жаль вашу дочь.
— Да уж, недавно потеряла мать, а теперь ещё и это. Леночка, а как у вас с работой?
— Без изменений, — коротко ответила она.
— Я бы взял вас обратно, но место уже занято. Хотя у меня есть идея. Какое у вас образование?
— Техникум, училась на бухгалтера.
— Неужели? И пошли работать уборщицей?
— Выбора не было. Родных нет, я из детского дома. Если сама не позабочусь о себе — никто не позаботится.
— Понятно, — закивал Григорий Петрович. — Считайте, что работа у вас в кармане. Как насчёт позиции офис-менеджера?
— Почему бы и нет? Сейчас любая работа подойдёт, тем более офис-менеджер…
— Вот и договорились. И ещё раз простите за несправедливое увольнение. Просто был не в духе, а вы попались под руку. Я рад, что смогу как-то загладить вину.
Весь коллектив был удивлён, когда Елена Сорокина вернулась на работу, да ещё и в новом качестве. Недолго думая, по офису поползли слухи.
— За какие заслуги он взял её обратно? Была уборщицей, а теперь — офис-менеджер?
Многие слышали о пожаре в загородном доме, но никто не знал, что Самойлов с дочерью живут у Елены. Вскоре все решили, что бывшая уборщица и шеф — пара.
— Знаете что? Я не обращаю внимания, — однажды за завтраком сказал Григорий Петрович.
Он прекрасно понимал, что о них судачат, но был выше этого. Как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Елена полностью разделяла его мнение. В конце концов, это касается только их троих.
Елена помогла Григорию Петровичу. Он ответил тем же. Оказалось, он не такой уж самодур. Кто знает, что пережил в жизни? Потерять жену — это серьёзный удар.
Уволив вполне приличную уборщицу, Григорий Петрович Самойлов долго корил себя за свою вспыльчивость. Девушке стало плохо, а он… что сделал? У него денег куры не клюют, а что у бедной уборщицы? Он пытался найти её. Возможно, в итоге и нашёл бы, но случайная встреча в магазине ускорила процесс искупления.
Когда Григорий Петрович и его пятилетняя дочь вошли в квартиру Елены, он сразу заметил безупречную чистоту и порядок. Мебель была недорогой, но стильной. Интерьер в коричневых тонах идеально сочетался с золотистыми занавесками.
Кухня сияла ослепительной чистотой, словно в медицинской клинике. Самойлов также отмечал, как его дочь Дарья тянется к Елене. И не только она… Но как выразить это девушке?
Григорий Петрович видел, что Елене некомфортно, а тут он со своими переживаниями. «Спокойно,» — урезонивал он себя. — «Вы поддержали друг друга, и на этом всё.» Однако его сердце продолжало трепетать при виде Елены.
Девушка осознавала происходящее, но это лишь усиливала её тревогу. Она сильно привязалась к Дашеньке и видела взаимность чувств, однако эмоции к отцу казались ей смазывающими чистоту отношений с ребёнком. «Как распутать этот сложный клубок?»
Елена встретилась с подругой Наташей в кафе.
«Наташ, я влипла,» — призналась она.
«Ну надо же. Хотя чего удивляться?» — развела руками подруга. «Ты всегда была впечатлительной. Какие планы?»
«Даже не представляю. Да и зачем я ему нужна? Он начальник, я работница.»
«Не скажи. Вы не единственные в такой ситуации. Нестандартно, конечно, но нужно поговорить.»
«Легко сказать!» — воскликнула Елена. «А как начать?»
«Поделикатнее намекни, что пора бы решать вопрос с жильём. Если ты ему дорога — всё сложится.»
«Хорошая мысль. Просто не хочется расставаться с девочкой.»
«Послушай, ты ей никто!»
«Формально да, но… Иногда кажется, эта малышка дороже всех на свете. Понимаешь, у меня не было родителей, а у Даши нет мамы. Когда я смотрю на неё… Внутри такое тепло разливается…»
Вечером Григорий Петрович сообщил, что нашёл подходящее жильё. Сердце Елены заколотилось. Она поняла: не хочет никого отпускать. Но как сказать об этом?
На помощь пришла Дарья.
«А тётя Лена тоже переедет с нами?» — спросила девочка.
«Нет, милая. Это дом тёти Лены,» — ответил отец, и в его голосе прозвучала грусть, а в душе Елены затеплилась надежда.
«Я хочу, чтобы тётя Лена поехала с нами!» — капризничала Дашенька.
«Может, тётя Лена не хочет с нами?» — печально произнёс он.
Вот момент истины. Собравшись с духом, Елена решилась.
«А если я скажу, что тоже этого хочу?»
«Правда?» — недоверчиво спросил Григорий Петрович.
«Да,» — ответила Елена и внезапно бросилась ему на шею.
Самойлов сам не понял, как начал целовать девушку. Он крепко прижимал её, боясь потерять. А счастливая Дарья радостно хлопала в ладоши вокруг них.
«Я же говорила, что тётя Лена станет моей мамой!»
Когда сотрудники узнали, что Елена переехала к боссу, обсуждения не утихали неделю.
«Я же говорила, между ними что-то есть,» — торжествовала бухгалтер Ирина Сергеевна, местная сплетница.
«А помните, как он её уволил?» — кивала менеджер Светлана. «Может, они всегда испытывали чувства? Уволил для видимости, а потом…»
Но какое им дело до коллег, если эти двое безмерно счастливы? Елена расцвела, а Самойлов стал чаще улыбаться и почти перестал кричать на подчинённых.
Григорий Петрович приобрёл великолепную двухуровневую квартиру, и теперь молодожёны с удовольствием обживали её.
Прошло два года. Сегодня важный день для Дашеньки — первый класс. По этому случаю Елена выбрала ярко-голубое трикотажное платье, мягко очерчивающее её пятимесячную беременность. В коляске мирно посапывал годовалый Артём.
«У нас замечательная семья!» — радостно восклицала Дарья.
«С этим сложно поспорить!» — хором соглашались родители.
Когда прозвенел первый школьный звонок для Даши, глаза Елены увлажнились. Она вспоминала детский дом, свою учёбу. Сейчас всё иначе. Елена счастлива и любима. У неё двое прекрасных детей, а скоро будет трое. Счастье переполняло её.
…Счастье переполняло её.
На миг Елена остановилась у школьных ворот, посмотрела на улыбающегося мужа, на радостную Дашеньку с букетом в руках и на маленького Артёма в коляске — и вдруг осознала: всё это стало возможным из-за того самого падения. Из-за обморока, унижения, и… неожиданной доброты.
Иногда судьба бьёт, чтобы потом приласкать. И лишь пройдя через боль, можно по-настоящему понять, что значит быть любимой. И любить самой — не за должности, не за прошлое, а вопреки ему.
— Спасибо тебе, жизнь, — прошептала она, обняв мужа и дочку. — За то, что не сдалась. И за то, что дала шанс… засиять.
Звонок в школе прозвенел, зовя в новое, светлое будущее. И Елена уверенно шагнула в него — вместе с теми, кто стал её настоящей семьёй.
