Все сперва хихикали на девушкой когда её уволили, о потом рыдали

Все сперва хихикали на девушкой когда её уволили, о потом рыдали

В последнее время Валентине как-то уж очень не везло. Ну вот абсолютно всё, всё против неё было. Муж ушёл к другой, месяц не могла оправиться, даже никогда не подозревала, что такое с ней случиться может. Ладно, пережила, спрятала в себе эту боль, всё-таки доверяла ему как себе.

Только немного на мир смотреть смогла, муж появился. Заявил, что ему с новой женой негде жить, и она должна отдать им их совместную квартиру. Четырнадцатилетний Максим, их сын, сказал тогда:

— Мам, не унижайся, снимем что-нибудь и пусть живёт, раз он считает, что это правильно.

Валентина согласилась. Сил бороться просто не было. Они сняли однушку у чёрта на куличиках, с одним только плюсом. Максиму до школы без пересадок добираться, правда, полчаса, но сын не унывал, говорил, что как раз доспать успевает. А потом, последний и самый такой тяжёлый удар, их фирму, где она трудилась бухгалтером больше десяти лет, кто-то выкупил и решил полностью сменить персонал.

С новым владельцем никаких договоров ещё не было, поэтому они все дружным коллективом пошли на улицу. Кто-то нашёл работу, кто-то мыкался до сих пор. Но если другие могли себе позволить выбирать, у Вали такой возможности не было. Ей нужно было платить за квартиру, собирать сына в школу, да и просто жить.

Неделю она носилась по городу, как сагак. Хорошие места давно и прочно были заняты, а плохие, на плохих ей просто не выжить.

Немного подумав, Валя уже начала искать работу не по специальности. Тут, как говорится, не до жиру, быть бы живу, но и снова ничего. И только спустя две недели, совершенно случайно увидела объявление.

Директор, или кто там на заправке, долго рассматривал её:

— Воровали, наверное?

Валя растерялась:

— Почему вы так решили?

— Ну, за что-то же уволили.

— Так я же говорю, всех уволили, новый хозяин пришёл со своей командой.

— И даже не боишься, что я проверю?

— Нет, конечно, могу вам дать координаты моей бывшей работы.

— Ладно, не нужно. Просто непонятно, почему бухгалтер с таким опытом работы собирается работать обычной заправщицей?

— Ну нет в нашем городе другой работы, где хоть немного платят, люди за место держатся, а где не платят, какой смысл работать?

— Ну, так-то да, смотри, не справишься или накосячишь сразу за дверь. У нас зарплата нормальная, так что быстро найдём тебе замену.

Валя ни слова против не сказала, не стала и уверять этого толсто щекового индюка, что она не такая, слишком много чести.

Работала Валентина уже целую неделю и даже поняла, что благодаря чаевым, скорее всего, не нужно будет на этой неделе занимать деньги. Это не просто радовало, это очень окрыляло. Правда, сын немного сегодня расстроил. Вернее, он-то не виноват.

Утром, когда они завтракали, Максим сказал:

— Мам, тут такое дело…» Он замялся, а Валя перестала жевать. В общем…..
…«в общем, в школе экскурсия, в Москву. Почти весь класс едет. А у нас… ну, сам знаешь…» — Валя опустила глаза. Её рука непроизвольно сжалась на чашке. Чаёк остывал, как и её сердце в тот момент.

— Сколько стоит? — спросила она тихо.

— Семь тысяч, — выдохнул Максим. — Но можно в рассрочку.

Семь тысяч… Это были почти все её чаевые за две недели. Она могла бы купить себе хоть что-то новое, не носить эту потрёпанную куртку с подшитым карманом. Или отложить на аренду. Или… Или отпустить сына туда, куда он мечтал.

В тот день, доработав смену, Валя отдала последние деньги. Не сразу, а мелкими купюрами, как будто меньше будет больно. Но дома вечером, когда Максим, стараясь скрыть волнение, собирал рюкзак, она поняла — не зря.

А потом всё вдруг закрутилось. Сперва пришла какая-то странная женщина на заправку, как оказалось, журналистка. Ей кто-то рассказал про “бухгалтера у колонки”, и она решила взять у Вали интервью — “портрет сильной женщины в провинции”.

Через неделю вышел материал. Валя не хотела, чтобы его кто-то читал, стыдно было. Но статья разлетелась по соцсетям. Люди начали приходить на заправку — кто-то просто пожал руку, кто-то оставлял чаевые, кто-то приносил еду. Максим, вернувшись из Москвы, впервые за долгое время обнял её крепко-крепко и сказал:

— Мам, ты у меня настоящая героиня. Все в школе читали.

Потом был звонок. Из местной бухгалтерской компании. Оказалось, что после статьи её бывший начальник, которого она всегда считала равнодушным, рекомендовал её туда. Мол, “если бы у нас было место, я бы взял Валю обратно без разговоров”.

Через месяц Валентина снова сидела за привычным столом, на экране перед ней мигали знакомые цифры. Только теперь у неё был другой взгляд на жизнь. Она больше не боялась. Она знала, что может выжить.

И те, кто сперва смеялся, потом действительно плакали — кто от стыда, кто от уважения, кто от чувства, что пропустили нечто великое и настоящее рядом с собой.