Бездомный (основано на реальных событиях)
Бездомный
(основано на реальных событиях)
У кассы супермаркета выстроилась длинная очередь. Покупатели с переполненными тележками торопились закупиться к Новому году — брали всё и сразу. Наступал вечер тридцатого декабря, и те, кто всё откладывал на потом, лихорадочно опустошали полки с популярными праздничными товарами. В воздухе витало предновогоднее напряжение: люди были на взводе, спешили домой, раздражались по пустякам.
У самой крайней кассы пристроилась стройная девушка в светлой шубке. Её тележка почти пустовала — они с мужем собирались встречать Новый год вдвоем. Много не нужно. Были мысли отметить с друзьями, но сейчас было не до праздников.
Две недели назад Алиса потеряла маму. Последнего родного человека. Да, болезнь тянулась давно, и окружающие считали, что Алиса должна была быть готова… Но разве можно быть готовой к такому? Это ведь — невосполнимая утрата.
Обычно Алиса с удовольствием окуналась в предновогоднюю суету, но в этот раз всё было по-другому. Она никак не могла прийти в себя, всё ещё ловила себя на мысли, что хочет набрать мамин номер, узнать, как она себя чувствует.
Мама до последнего старалась не показывать, как ей плохо. Хотела дотянуть до праздника, чтобы не испортить дочери любимый день. Но за пару дней до смерти она передала Алисе семейную реликвию — массивное золотое кольцо с крупным камнем. Несомненно, стоящее целое состояние, но для них с мамой оно никогда не имело денежной ценности. Это была память, история, передававшаяся от женщины к женщине в их семье, начиная с прапрабабушки, погибшей в смутное время революции.
Слабым голосом мама тогда сказала:
— Дай мне руку, дочка.
Алиса протянула ладонь, и мама надела кольцо ей на палец:
— Носи его. Не прячь, как мы всегда делали. Пусть оно будет напоминанием о всех женщинах нашей семьи. Потом передашь своей дочке…
Алиса с тех пор не снимала кольцо. Даже на похоронах была в нём. И сейчас оно было на её пальце — великовато, иногда сползает. Муж предлагал заехать к ювелиру, уменьшить размер, но руки всё не доходили. После праздников, решила Алиса. После…
— Девушка, вы чего спите? Не задерживайте очередь!
Резкий окрик выдернул её из воспоминаний. Очередь продвинулась, и теперь её очередь была выкладывать продукты на ленту. Алиса замешкалась, засуетилась. Продуктов было совсем немного — и половины пакета не наберётся. Она быстро расплатилась и направилась на парковку.
Маленькую иномарку подарил муж на её последний день рождения. Алиса ещё неуверенно чувствовала себя за рулём, поэтому всегда парковалась подальше, где проще выезжать. У дома она поступала так же — не заезжала во двор, оставляла машину с другой стороны. Пешая прогулка её не смущала, зато место находилось всегда.
Схватив пакет с заднего сиденья, она поставила машину на сигнализацию и быстрым шагом направилась к дому. За углом, у небольшого магазинчика на первом этаже, сидел бездомный. Он всегда был там — сгорбленный, с опущенной головой, сбоку от двери, чтобы никому не мешать. У ног — небольшая картонная коробочка. Иногда с мелочью, иногда пустая. Как сегодня.
Алиса не могла пройти мимо. Ей всегда было жаль его. Казалось, он не такой уж старый — и шестидесяти нет, но лицо землистое, мрачное. Возможно, выпивал, но она ни разу не видела его пьяным. Он никогда не просил, не жаловался, не говорил. Только кивал, если кто-то бросал монетку — коротко, сдержанно.
Руки Алисы были заняты, но пройти мимо, не взглянув, не остановившись мысленно — она не могла. У всех праздник, у всех дом, семья… А он сидит тут, один, никому не нужный, на холоде, с пустой коробкой у ног.
